Мысленно я перебирал возможные темы следующего разговора о Б.И. на страничке нашего клуба. Всё, что приходило на ум, казалось мелким и неактуальным. Тема пришла сама, навеянная коротким сообщением из раздела «Новости». Несколько спортсменов, заявленных на участие в соревнованиях, посвящённых Дню Снятия Блокады Ленинграда, на них не явились. Такое неуважительное поведение по отношению к делу, которым они занимаются (Кикбоксингу), тренерам, партнёрам по клубу, противникам, неуважение к самому себе, потрясло меня. В этой неявке проявились симптомы опасной болезни, название которой вы узнаете в конце статьи.
Размышления на эту тему предлагаю на ваш суд.
Базовой основой любой системы Б.И. является то или иное философское течение. Известно, например, что школа Чань (японск.-Дзэн), одна из самых популярных школ китайского Буддизма (сформировавшаяся на рубеже 5-6 веков), оказала длительное, сильное и плодотворное воздействие на самые различные сферы культуры целого ряда стран: Китая, Кореи, Японии, Вьетнама и др. В чатности, влияние этого религиозно-философского учения на военно-прикладные искусства, настолько многогранно, что игнорировать этот факт нельзя даже сейчас, поскольку многие из этих систем дожили до наших дней и получили широкое распространение во всём Мире.
В суете современной жизни такие понятия, как философия и религия отодвинуты в нашем сознании на задний план. Мы воспринимаем их, как некоторые застывшие глыбы мёртвых неактуальных определений и непроходимых лабиринтов казуистических установок. А ведь на самом деле, изначальное появление религии и философии было определено желанием человека познать природу явлений окружающего его мира, проникнуть в законы его построения, найти своё место в нём. Учения передавались в разнообразных формах из поколения в поколение, менялись концептуально, выстраивались в системы. Люди, принимавшие концепции учений, следовали их принципам, идеям и установкам. Адепты менялись внутренне. Часто такая перестройка сопутствовала и внешним (физическим) изменениям. Философия и религия были живыми инструментами, которые объяснял окружающий мир и давали возможность существовать с ним в гармонии.
Приглядевшись к прагматическому назначению философско-религиозных учений с одной стороны и военно-прикладных систем с другой, можно обнаружить сходные, единые цели и задачи. А именно: путём психического и физического тренинга, саморегуляции, с помощью разнообразных методов воздействия, привести адепта в соответствие с определёнными параметрами идеального типа. Для Боевых Искусств – достичь образа «идеального бойца». Естественно, что в процессе такой глубокой практики вырабатывались также моральные и этические нормы, критерии поведения и взаимоотношения с окружающим социумом и физической средой (природой). Именно этот аспект является центральной точкой в нашей беседе, потому как, человек познававший боевое искусство, в совокупности со всеми остальными навыками принимал к исполнению некоторый моральный кодекс. У него вырабатывалась привычка следовать определённым поведенческим ориентирам. Моральный кодекс был настолько органически связан с базовыми положениями боевых систем, что у адептов не возникало вопросов «...что такое хорошо и что такое плохо».
Нужно отдать должное тому, что Чань Буддизм (Дзэн) отличается самым радикальным образом от всех других религиозных и философских учений в том, что не теряет контакт с обыденной жизнью. Мораль вытекает в нём из сути и ткани самого учения. В частности, институт отношений между учителем и учеником вполне конкретен и имеет самые прагматичные цели: создание оптимальной атмосферы для передачи учения (знания). Почитание, уважение и забота о старшем поколении младшими способствует продлению периода их совместного проживания, когда бытовой опыт передаётся от «сердца к сердцу». Клановая и родовая иерархия, ответственность за безопасность и процветание семьи, общины, также имеют корни в контексте, казалось бы столь далекого от этих проблем, Буддизма. В сфере морали и этики религиозно-философские концепции объединяли своих последователей независимо от социальной принадлежности. Монахи, городские миряне, воины, крестьяне на бытовом поведенческом уровне руководствовались едиными конкретными принципами, продиктованными данной системой.
В тоже время, Чань (Дзэн) содержит наряду с практичностью и конкретностью положения, которые дают адепту многомерную степень свободы, выводящую далеко за пределы мирской корыстности и суетности. Одной из проблем, решаемых в процессе практики в рамках Чань Буддизма является снятие антагонизма между человеком (субъектом) и окружающим миром (объектом или суммой объектов). Не вдаваясь в долгие концептуальные объяснения, возможное решение Буддизм предлагает в виде преодоления личностного «Эго». Следуя концепции учения, субъект (человек) и объект не должны быть противоположными началами. Они рассматриваются, как равноправные грани единой реальности. В процессе тренировки человек выходит за рамки своей индивидуальности, освобождается от иллюзии своего «Я». Уход от беспочвенного утверждения «...человек – царь природы...», опустошение собственного «я», преодоление своей эгоцентрической весомости, позволяют,в конце-концов, субъекту «раствориться» в тех процессах, в которые он вовлечён в повседневной жизни.
Подобные Чаньские принципы нашли самое прямое отражение в некоторых видах боевых искусств. Например, практика ряда школ Кунг Фу строится таким образом, что подводит учеников к состоянию слияния их с «динамикой боя». Боец воспринимает себя, как частицу данного процесса. Его движения приобретают характер адекватного симультативного (одновременного) процесса изменений боя. Боец «схватывает» ситуацию в целом, со всеми присущими ей внутренними изменениями. Во время боя бойцы не воспринимают себя, как две противоборствующие стороны, а как составные элементы единой системы, действующей по общим для всех её частей законам. Кстати, аналогичным законам всего мироздания. Задачей бойца становится ненарушение этих законов, отрешаясь от каких-либо личностных субъективных желаний, мотиваций и стремлений.***
В силу экстремальности военно-прикладной деятельности и подготовке к ней, с учётом огромных психо-физических нагрузок, переносимых воинами, можно понять, почему их моральные и этические нормы всегда выражались гораздо ярче и экстенсивнее и служили образцом для мирян. Наиболее характерным примером этого служит самурайский кодекс Буси-До. Высочайшие требования к поведению зачастую приводили воина к единственно возможному решению моральной конфликтной ситуации в виде самоуничтожения. При этом, изменённая психика адепта находила в таком исходе избавление от позора, стыда и внутреннего мучения, связанного с проступком. Ответственность личности и социума (семьи, клана, государства) не разделялись, а дополняли друг друга, выстраивая относительно моногамные (единые) моральные нормы. Это имело большое значение для судеб военно-прикладных искусств и предопределило их историческое место. В частности, Чаньские направления были связаны в течении веков с религиозно-политическими тайными обществами далеко за пределами Китая и имели значительное влияние на ход национально-освободительных процессов в восточных странах.
Таким образом, формирование высоких моральн-этических норм и принципов в среде адептов военно-прикладных искусств было предопределено самой сутью, тканью этого явления.
С точки зрения общечеловеческой гуманности, разумности и рациональности, не может и не должно быть иначе! Человек, берущий в руки оружие, одновременно берёт на себя дополнительную ответственность и судится по более высоким моральным меркам. Непонимание или сознательный отказ индивидуума , владеющего оружием от следования таким правилам, ставят его в положение преступника. Это простое правило справедливо не только для отдельного человека, но и для любой социальной структуры, включая государство.
Уровень технической подготовленности в Б.И. обязан быть связан с одновременным подъёмом моральной планки.
Перекидывая мостик в нашем разговоре в настоящее время, надо вспомнить о том, что проникновение азиатских видов Б.И. на территорию современной России ошибочно относят ко второй половине 20-го века. Вероятно, под этим понимают массовую популяризацию этого феномена, пришедшего вместе с кинопродукцией Гонконга и, несколько позже, из Голливуда. Однако, появление отдельных очагов практикующих, можно проследить ещё в царской России конца 19-го столетия. Государственная секретная полиция, например, взяла на вооружение Джиу-джитсу и Каратэ. Из арсенала западных стран, в тоже время, в Россию пришёл Английский бокс, и французский Сават. Широкого развития эти виды не получили, служили узкоспециализированным государственным структурам, или являлись экзотическим увлечением в привилегированных частных клубах. Отличительной чертой проникновения азиатских военно-прикладных искусств являлось их оскопление (обрезание и упрощение). Из многогранных традиций, как правило, выделялись лишь отдельные аспекты. Ведение кулачного боя превалировало над всеми другими сопутствующими составляющими в традиционной канве. По китайской классификации, например, военно-прикладное искусство подразделялось на следующие разновидности:
-
стрельба из лука и метание в цель (разнообразных снарядов, и приспособлений – дротиков, копий, кинжалов, металлических дисков, каменных шаров);
-
кулачный бой;
-
фехтование – на мечах, копьях, алебардах, палках, сельскохозяйственных орудиях;
-
сценический бой (танец).
Чаньские системы включали все эти разновидности. На новой почве прививались лишь отдельные, сугубо прикладные , элементы богатой традиции. В отсутствии, отброшенных в сторону философских и психологических принципов Чань Буддизма, составляющих фундамент и формирующих системность боевых искусств, занесённые в Россию семена, не дали богатого урожая. Психотип россиянина, сформированный вековыми традициями христианского учения (доминирующей религиозной концепцией) не стал благодатной средой для иноземных эзотерических идей.
Катастрофа, в которую Россия была втянута Первой Мировой Войной, последующими событиями 1917 года и Гражданской Войной, обострила социальную и криминальную ситуацию. Именно эти события оказались своеобразным стимулом для более интенсивного освоения военно-прикладных дисциплин. Однако, как было указано выше, традиционные восточные Б.И. не уживались в России в виде целостных систем. Беспечно отвергая старое и «чужое», новая советская идеология, в тоже время, нуждалась в самоутверждении. В области Б.И. такое затребование «сверху» привело к появлению в 1920-х годах к некоему мутанту, получившему название «Самбо» (самозащита без оружия). Это советское изобретение родилось в результате слияния техник японского Дзю-до и Дзю-дзюцу с техникой вольноамериканской борьбы Кэтч, Греко-римской борьбы, английсского и французского бокса. Родоначальник этого новшества В.А.Спиридонов ориентировался на использовании Самбо в органах НКВД, милиции, органах госбезопасности, пограничных и конвойных войсках. В.С.Ощепков, в тот же период времени, пытался познакомить более широкий круг людей с «новой» борьбой. Для этого он удалил жёсткие и опасные приёмы, заменил татами на мягкий ковёр, изменил правила соревнований, униформу и ритуал Самбо. Ощепковское унифицированное детище перекочевало в спортивный разряд. Потеряв характеристики боевого искусства, Самбо вскоре превратилось в обычное спортивное единоборство со всеми его условностями и ограничениями. Изначальный (боевой) вариант столь же быстро расстался с названием Самбо и стал «рукопашным боем».
Спущенная указанием «сверху» Самбо, с самого рождения была заключена в рамки идеологического кокона. Превалирующей идеей было воспитание у личности чувтсва коллективизма. Каждый борец, прежде всего, был обязан думать о судьбе своей команды, своего клуба, своей страны. Личные достижения рассматривались лишь на целостной шкале успехов всего коллектва. Популярными были именно командные соревнования по Самбо, где каждый участник приносил очки своей команде. Морально-этический кодекс новой борьбы декларировал прекрасные ориентиры для развития таких личностных качеств, как честность, смелость, целеустремлённость. Однако, все они должны были служить одной цели – формированию человека «нового типа» с безусловным доминирующим геном ответственности перед коллективом и непрекословной подчиняемости власть-держащим. Орудием воспитания такого идеального человека, в отличии от Буддизма (с присущей ему внутренней духовной работой), служила внешняя насильственная идеологическая пропаганда.
В 60-70-х годах массовая популярность восточных видов единоборств была обусловлена несколькими причинами. К внешним относится потепление международных отношений с Китаем, позже с Вьетнамом, Лаосом и Кореей.
Несомненно, обмен студентами, преподавательским составом, научное и военное сотрудничество приоткрыли полог ранее таинственных дисциплин. Однако, главной являлась внутренняя причина - готовность менталитета рядовых граждан России к абсорбированию любой «не формальной» информации, приходящей из-за рубежа. Тот же интеллектуальный голод, что породил волну неофициальной культуры бардовой песни, российского рока, самиздата, одел сотни тысяч молодых людей в спортивные самопальные кимоно. С безрассудным криком «Ки-Ай» Россия ринулась осваивать Каратэ. И уже в который раз, традиционные формы стали прилаживать на местный (советский) лад, выбрасывая и заменяя всё, что не укладывалось в устоявшиеся нормы и понимание. Доходило до смешного. Я лично участвовал в разработке первых правил соревнований по спортивному Каратэ в СССР. По какой-то причине правила международной федерации Комитет по Физической Культуре и Спорту не устраивали. Терминология оказалась первой проблемой. «Сверху» распорядились заменить японские названия технических действий и команд на понятные русскому уху. Вместо короткого «маваси-дати» из уст судьи на татами должно было прозвучать: «...удар задней ногой по кругу-сбоку в среднем уровне...». Неудивительно, что советский спортивный каратэшный мутант не был способен перенять и толики из морального кодекса Буси-До. В том штурме по изучению каратэ никто даже не обратил внимания, что признанно высокая самурайская мораль, с её духовными ценностями и нормами, с жёсткой самодисциплиной и является краеугольным камнем к пониманию всей системы Каратэ. Эта самая мораль и сейчас является определяющим фактором духовной культуры Японии. Без понимания принципов Буси-До нечего даже надеяться на адекватное постижение смысла и предназначения этого японского традиционного боевого искусства. На какой базе в период «застоя» возможно было воспитание основных принципов кодекса Буси-До:
1. верность долгу,
2. мужество,
3. честь,
4. бескорыстьие,
5. скромность,
6. вежливость,
7. щедрость,
8, уважение,
9. доброжелательность,
10. владение своими чувствами?
Переломные моменты истории не всегда стимулировали рождение исключительно мутантов в боевых искусствах. Положительным примером появления новой боевой дисциплины служит Крав-Мага (контактный бой). Это израильская система самозащиты, созданная в конце 40-х годов Имай Лихтенфельдом. Запросом на появление Крав-Мага послужила сама жизнь. Имай сражался на улицах Будапешта с фашисткими молодчиками в юности, создавал боевые группы еврейских сил самообороны в Палестине, учил рукопашному бою в спецслужбах Израйля. В Крав-Мага изучаются только те приёмы, которые отвечают принципам простоты, быстроты, надёжности. Соображения этики, гуманности, традиций в расчёт не берутся. Контроль над своими эмоциями и избавление от любых бесполезных движений –два краеугольных камня системы. При подготовке бойцы имеют высокую степень мотивации. Они видят перед собой конкретную практическую цель и чувствуют необходимость в изучении своей борьбы. Тренировки Крав-Мага отличаются высоким духом энтузиазма и активности (на мой взгляд, иногда тормозящими процесс обучения). Высокие моральные характеристики бойцов являются естественным продолжением общегражданской преданности родине, готовности к самопожертвованию, смелости, решимости, чувства товарищества. Крав Мага продолжает развиваться и становится все более популярной в спецподразделениях Франции, Бельгии, США, Польши и Швейцарии.
Пришли времена перестройки, открывшие заново принципы капиталистического хозяйствования. Внутренний культурный рынок получил доступ к мировым источникам. Творческие и интеллектуальные силы нашли возможность воплощения своих потенциалов. И в тоже самое время, в отсутствии сформулированной идеологии, в вакууме морально-этических норм, полилась на головы россиян муть низкопробного сорта частного предпринимательства, бездуховной попсы, безнаказанного бюрократического произвола и криминального разгула. Идеологическую пустоту стал быстро заполнять феномен индивидуализма, главным субъектом которого стал герой одиночка (супер-мэн). Основным моральным принципом была провозглашена вседозволенность, где цель опрадывает средства.
В российском спорте в это время возникают новые (доселе незнакомые лица): бейсбол, боулинг, кик-боксинг и другие.
Кик-боксинг появился впервые в 1974 году. Менеджер профессиональных спортсменов Георг Брюкнер основал (придумал) единоборство, соединяющее техники ударов руками и ногами. Это была попытка создания зрелищного вида единоборств, рассчитанного, в основном, на профессионалов, занятых в шоу-бизнесе. Это уже был не мутант от боевых искусств, а инвалид. Технический арсенал кик-боксинга с самого рождения был весьма ограничен. Удары открытой рукой, локтями, коленями, головой, подножки, подсечки, захваты, броски, удушения и т.д. были запрещены. Однако, зрелищность и динамика этого спорта, совокупность “ручной и ножной” работы сделали кик-боксинг привлекательным. Соревновательной целью кик-боксинга, как и в большинстве других единоборств, является победа над противником. Также, как и в других видах спорта, результаты здесь опираются на развитие выборчных (необходимых в большей степени для данного вида) физических двигательных качеств человека: силы, быстроты, выносливости, ловкости, координации, гибкости. Это является тем фундаментом, которым в традиционных Б.И. служит философия и религия. Тем ни менее, избежать воспитания моральных качеств в кик-боксинге невозможно даже при отсутствии философской базы. Индивидуальное противостояние на ринге безусловно требует уверенности в себе, смелости, решительности, терпимости, психической уравновешенности и других качеств, очень хорошо укладывающихся в контекст воспитания эгоцентричной, индивидуалистической человеческой системы – идеального доминирующего субъекта. Под надзором судьи на ринге, в рамках правил, нет ничего страшного в столкновении двух таких сторон - это игра, псевдореальность. В реальной жизни те же качества могут сыграть злую шутку с их обладателем и привести к социальной дезоориентации. Уверенность в себе может перерасти в зазнайство, превосходство над другими. Решительность вырастет до размеров агрессии. Смелость заменится безрассудной, беспечностью и всёдозволенностью. В отсутствии моральных противовесов, установленных и работающих в обществе, воспитание супер-мена на ринге связано с риском получения социального урода в жизни.
С другой стороны, незаполненный идеологической ложью и ментальным насилием сверху, “моральный вакуум” открывает широкие возможности для воспитания общечеловеческих, гумманистических начал именно в молодом поколении и именно в спорте. Движение морального очищения из залов Боевых Искусств будет переносится на более широкую почву. Уникальность момента заключается в том, что этот процесс может начаться снизу-вверх, а не по решению закрытого заседания Ц.К. партии.
P.S. 1.
Высокая мораль – не высокие слова. Это то, как мы живём, какие требования предъявляем к себе, как находим себя в отношении к окружающему миру. Являясь неотрывной частью практики в Б.И., моральные аспекты актуальны и сейчас. Присмотритесь к своим тренерам, ибо они являются носителями моральных ориентиров, своими корнями уходящими в традиции Боевых Искусств. Формируя из вас бойцов, они учат вас выдерживать испытания не только на поле боя (ринге), но и за пределами канатов. Закаливаясь в зале, вы преобретаете чувство личной свободы и силы не через насилие или агрессию, а через мягкость подвижного разума, храбрость и самопознание. Японские самураи, воины-цари Тибета, рыцари средневековой Европы, воины-индейцы, лишь немногие примеры этой универсальной гуманной человеческой мудрости.
P.S. 2.
Ребята не пришли на соревнования. Не имеет значения по какой причине и сколько их было. Сам факт случившегося говорит об опасном симптоме тяжёлой болезни общества. Название этого заболевания – индивидуализм. Каково же наказание за их проступок?
Мастер школы не закроет дверь перед обесчестившими его учениками. Сгорая от стыда, провинившиеся не сделают себе хара-кири (что было бы логично по кодексу самураев). Я не думаю, что их ждёт наказание, возможное во времена культа личности и всевластия НКВД за неявку на соревнования по Самбо (доминирующего в ту пору). Надо полагать, тренер израильского Крав-Мага не подаст раппорт на понижение в чине провинившихся бойцов. Им также не грозит разрыв денежного контракта с агентом команды по Кик-боксингу, как это случилось бы в любой западной стране.
По всей видимости, наказание может прийти только изнутри в виде осмысления произошедшего. Не может быть и речи о серьёзном прогрессе в занятиях, пока не придёт осознание того, что взялись они за серьёзное, мужское дело. Пока изнутри не придёт понимание того, что родители, тренер, партнёры по клубу, противники, пот, боль, успехи и неудачи – это единая система, формирующая личность и вы обязаны уважать и поддерживать каждый элемент этой системы. Взрослея, вы поймёте, что Кикбоксинг - это лишь инструмент, с помощью которого вы познаёте мир, а также, что уважение к старшему по возрасту и любовь к распускающемуся цветку – суть единого духовного состояния - зрелости. И надо уметь не только сильно, быстро, точно и вовремя наносить свой удар, но также научиться не делать этого и не позволять делать другому.
Заключение.
Оторванность Боевых Искусств от философских концепций обрекает их на выхолащивание, потерю “системности”, эклективность и замкнутость. Никогда Кунг Фу и Каратэ не станут национальным русским феноменом, влияющим на духовную и культурную жизнь нации. Тем ни менее, семена высоких принципов общечеловеческой духовности, которые заносятся ветрами перемен на российскую почву, в том числе вместе с практиками восточных единобоств, при вдумчивой и последовательной работе, несомненно дадут позитивные сдвиги
И.Мессинг
*** Частным следствием ведения боя в таком состоянии является сокращение “латентного” времени реагирования на внешние раздражители (например на удар противника). Длинная цепочка переработки информации, в данном случае, становится вспомогательным, а не основным механизмом реагирования. Каждому состоянию объекта теперь соответствует адекватное состояние субъекта (и наоборот). Состояния это складывается спонтанно и симультанно (в тоже мгновение), а не через некоторый “латентный” промежуток времени. Реагирование превращается в непосредственный (т.е. не опосредованный временным интервалом- задержкой) самопроизвольный, саморегулирующий процесс, протекающий синхронно с изменением объекта действия. На поверхность всплывает её величество Интуиция (предчувствие). Как видим, существует, по крайней мере, два принципиально различных подхода к решению этой проблемы. Первый принят в западном спорте: через развитие определённых физических качеств. Второй заложен в философском контексте Чань Буддизма и практикующийся в отдельных школах Кунг Фу. Сравнительный анализ обоих методов выходит за рамки данной беседы и является темой для полноценной Докторской диссертации.